Святий отець

Оглушительный вой сирен полицейских машин стремительно приближался к восхитительной католической церкви, построенной при помощи денег бывшего государственного агента, который всего 7 лет назад круто развернул свой жизненный путь, закончил духовную семинарию в Ватикане и обустроился на окраине города.

Святой отец Мин даже предположить не мог, что вся эта колонна из правоохранительных органов, включающая в себя: полицию, прокуратуру и даже переговорщика из международной разведки, направляется в его тихую обитель.

Когда колонна, возглавляемая мисс Джин Ха Ри, замерла перед церковью, Юнги вышел на крыльцо и склонился в уважительном поклоне.

– Что привело столь уважаемых господ в мою скромную обитель? – Тихо спросил он, когда люди приблизились.

Внутри себя он молился, чтобы в Южной Корее не началась война, и он не был бы привлечён, как бывший разведчик в боевые ряды. Его страх совершенно не был связан с собственной жизнью. За время работы на НИC (National Intelligence Service) Юнги побывал в разных страшных местах: и в Северной Корее, и в Китае, и в Сирии. Это не отменяло того факта, что он очень хотел жить, но для обычных неподготовленных гражданских, даже служивших в армии – война была бы чрезмерно опасной. А ему, только и оставалось бы или молиться за их души, или снова взять оружие и идти защищать.

Но люди в форме его удивили:

– Мы идём по следу незаконных казино. Нам поступило сообщение, что ваша церковь является притоном нелегального игрального клуба.

– Окститесь! – Отшатнулся святой отец. – Это священное место, тут не может быть ничего противоречащего Господу!

Юнги пальцем указал на двери позади себя.

– Вы же бывший агент? – Спросила прокурор.

– И что с этого? – Резко ответил вопросом на вопрос Мин.

– Могли нажить своё состояние и решить, что открыть подпольный клуб прекрасное решение.

– Ваш ордер? – Сухо попросил Юнги, протягивая руку.

Он понял, что не получится спорить с людьми, которые уже решили его обвинить. Сейчас он мог лишь содействовать расследованию. Для себя он знал точно лишь одно – его вины и вины его немногочисленного штата нет.

Их церковь работала по божьим законам и уже почти пять лет отличалась примерным поведением.

Для себя же, святой отец Мин, не мог запятнать свою честь как ученика Папы из Ватикана, в первую очередь, а во вторую, его прошлое было и без того непроглядно мрачным, поэтому он усиленно «чистил» свою карму, содержа церковь исключительно на пожертвования и свои небольшие сбережения.

Джин Ха Ри всучила ему бумажку и, жестом, приглашая своих коллег, просочилась за спиной Юнги внутрь церкви.

Небольшое помещение встретило разноцветными выцветшими витражами, создавая внутри церкви мягкую волшебную атмосферу спокойствия и уюта.

– Святой отец! – К ним уже спешила матушка, которая работала при церкви. – Кто эти люди? Что происходит?

Она подобрала полы своей длинной рясы и рассекала как всполошившийся рысак.

– Матушка Хан, – Юнги мягко остановил её, взяв руками за плечи. – Эти люди пришли сюда искать прощения Бога, но почему-то под предлогом улик, – саркастичная ухмылка расплылась по его лицу.

Прокурор Джин кинула на святого отца уничтожительный взгляд.

– Мы сможем доказать, что ваша церковь не так уж и благочестива, – прошипела она, подходя ближе к настоятелям.

– Найдите хоть одну улику и тогда мы с вами это обсудим, а пока, я помолюсь за вашу грешную душу, ворвавшуюся в обитель Бога.

Он поднял голову и уставился на сводчатый потолок. Сложил руки в молитвенном жесте. Его губы беззвучно зашевелились.

Прокурор Джин тихо цокнула языком и раздражённо обернулась на каблуках, направляясь к коллегам, которые уже наметили спуск в подвал.

– Туда нельзя! – Осторожно попробовала остановить их матушка Хан.

Прокурор расплылась в дикой улыбке, ожидая, что нащупала что-то поистине стоящее её времени и усилий.

– Туда! – Приказала она своим верным псам.

Юнги закрыл глаза и утроил скорость прочтения молитвы.

– Святой отец! – Взмолилась матушка Хан, – можете ли вы позволить этим людям увидеть наш подвал?

Она схватилась за сердце и картинно села на одну из гостевых лавок, отчаянно стараясь вдохнуть воздух.

– Чему быть, тому не миновать, – отрешённо ответил Юнги.

– И раз! – Команда правоохранителей пыталась выбить железную дверь подвала, – и два!

– Господа! – Святой отец, закончивший с молитвой, стоял прямо посреди коридора, держа в руках ключ. – Не будет ли проще, открыть дверь с помощью вот этого прекрасного инструмента.

Он любовно провел по ключу кончиком указательного пальца.

Монашка стояла за ним, впившись побелевшими от напряжения пальцами в его плечо.

– Дайте сюда, – Разъярённая прокурор Джин выхватила из пальцев святого отца ключ и передала своему коллеге.

– Вот так! – Обрадовался он, когда ключ с лёгкостью провернулся в замке. – Да! – Коллега Джин Ха Ри с лёгкостью распахнул дверь, приглашая всех внутрь.

В подвальной комнате было пыльно. Стояли какие-то большие предметы, накрытые холщевыми тканями, не пропускающими свет.

– Снимите, – приказала Джин Ха Ри.

Коллега, который только что с такой радостью открыл дверь, на подгибающихся от страха ногах, подошёл поближе к одной из таких скрытых фигур, и дрожащей рукой сдёрнул тяжёлую ткань.

– Картина?! – Изумлённо ахнула прокурор. – Оригинал?! Какова же ёё стоимость?! Это ваше?! – Она обернулась к святому отцу.

– Именно так, остатки было роскоши.

Юнги коллекционировал некоторые вещи по желанию, а некоторые по необходимости.

Например, ему нравилось «охотиться» на старинную мебель, но при этом, когда он был разведчиком, то собирать оружие было необходимостью, однако, картины попадали одновременно в обе категории.

Святой отец уважал искусство. Но при этом, знал, как прекрасно на нём делались деньги, особенно через теневые счета.

Не было ничего хорошего, что его старый «способ» заработка был раскрыт прокуратурой, но, ничего не поделать. Это всё равно дела минувших дней, когда ему приходилось выживать и платить за это – дорогую цену.

Но теперь всё было по-другому: картины напоминали Юнги, что он не растерял свою тягу к прекрасному, даже когда мирское было равно вечной борьбе за жизнь. А теперь, когда он отказался от всего этого и стал на путь духовного развития, картины стали его друзьями и спутниками в возвышенном.

Взбешённая ошибкой прокурор Джин Ха Ри, срывала каждую ткань, открывая всё больше и больше новых картин, которые ничего не значили и не стоили для расследования. Для себя, конечно, она сделала вывод, что мужчина, стоящий за ней был очень обеспеченным, но уж точно не организатором казино.

– Уходим, – холодный приказ прокурора, как остро заточенный клинок, разорвал воздух, требуя капитуляции и отступления.

– Но, прокурор Джин, – вдруг начал один из подчинённых.

Жестом она его остановила:

– Соберите всё, что видите здесь и приготовьтесь к отъезду.

Юнги молча закрыл глаза. Перед его внутренним взором всплыла картина ордера: «обыск и изъятие»…

И тут:

БУМ!

Едва заметная дверь, спрятавшаяся за самым большим мольбертом, отворилась.

– Полиция ушла?

– Вы кто?! – Вновь хватаясь за сердце, спросила матушка Хан.

– Чимин. Владелец подпольного казино.

– Отец Мин! – Женщина с дрожащими губами, отстранилась от священника. – Вы об этом знали?!

– Вы… кто? – Глаза Юнги почти на лоб полезли от наглости молодого парня, так развязно стоящего перед ним, вылезшего просто из ниоткуда.

– Простите меня, братан, тут просто было лучшее место для «Святого казино». Мои ребята за вами давно наблюдали и мы решили, что когда-нибудь вам раскроемся, но раз тут уже была полиция и ничего не нашла, отличный момент для знакомства, я думаю. – Он протянул руку.

– Ты прощён, сын мой. – Юнги в молитве сложил руки на груди, – только я тебе не «братан»!